— Да, помню. Это был 2000-й год, я уже два года работала в ГМЗ "Петергоф" хранителем Готической капеллы. Вместе с начальником научного отдела Алексеем Александровичем Беловым и Ириной Николаевной Бирюковой, возглавлявшей реставрационный отдел, мы пришли сюда. Ходили с фонариком – было темно, окна заколочены фанерой. Сгнившие полы, голубиный помет по щиколотку, потому что какое-то время оконные проемы стояли разрушенные. По сравнению с Капеллой, где уже завершились реставрационные работы, восстановление Фермерского дворца казалась неподъёмным. Реконструкция дворца началась в 2002 и продолжалась до 2008 года.

— Раньше, когда объект планировался в реставрацию, старались взять хранителя, который полностью будет её сопровождать – от момента начала реставрационных работ и до создания экспозиции. Хранитель готовил научные справки, реставрационные задания, и, собственно, экспозиционный план – то, что мы теперь называем концепцией музея. Сейчас этим занимается научный отдел и архитекторы. Предметы подбирал фондовый отдел.

— Когда подключили меня, нужно было решать, что мы делаем с паркетами: реставрировать то, что сохранилось, или восстанавливать целиком новоделы? Здесь помогла мода середины XIX века закрывать полы коврами, поэтому узор паркета во дворцах упростился: это уже не наборный паркет из дорогостоящих материалов, а, как правило, "ёлочка" или "корзиночка", щитовой паркет из дуба, который собирался на месте. Наш паркет был истончённый, прогнивший, но мы его аккуратно снимали, подписывали, перевозили на Деловой двор. Там с Александром Гавриловичем Леонтьевым, главным архитектором проекта восстановления Дворца, на каждый интерьер отбирали хорошо сохранившийся паркетный щит, который становился образцом для воссоздания и после ремонта монтировался в пол с новым паркетом. Эти части и сейчас узнаваемы – старый дуб более тёмный.

— Реставрация Фермерского дворца в документации называется "реконструкцией с элементами реставрации". То, что мы делали с паркетом, касалось в принципе всех сохранившихся подлинных фрагментов. Реставрировалось всё, что можно было сохранить и возвратить на место: деревянные филёнки дверей, элементы панелей внизу стены. В Фермерском дворце сохранились и были отреставрированы живописные отводки на стенах, элементы лепнины, частично камины. Несмотря на то, что в советское время в Синем кабинете была девичья спальня с кроватями барачного типа, этот интерьер очень хорошо сохранился: потолок, детали лепнины, камины были в очень приличном состоянии.
При реставрации мы опирались на акварели и фотографии интерьеров, документы Российского государственного исторического архива, описи предметов, но самое замечательное – спасибо нашим уважаемым коллегам-предшественникам – архитектурные описи 1920-х годов. Невероятно подробное, чуть ли не объемное архитектурное описание Фермерского дворца сделала Клара Большева. Оно стало нашей "библией". Что нужно? Потолок! Открываем – и всё находим, смотрим. Конечно, это была не картинка или акварель, но одни документы дополняли другие. Во многом благодаря этой описи реставрацию Фермерского дворца можно назвать научно достоверной.

— К примеру, Кабинет Марии Александровны на 1 этаже оклеен обоями с рисунком цветущего каштана. Этот интерьер изображён на акварели Эдуарда Гау. По ней подрядчик разрабатывал рисунок, и заказывались обои.
Со вторым этажом сложнее. Первый этаж уже дети и внуки Александра II считали мемориальным, ничего в нём не меняли. Небольшое количество предметов, которое появилось во времена Александра III и Николая II, в советский период совсем убрали, чтобы экспозиция была только об Александре II. На втором же этаже отделка помещений и их назначение постоянно менялись: Зелёный кабинет Александра II стал учебной цесаревича Николая, а затем его сестры Марии, в 1880-е годы во дворце останавливался великий князь Сергей Александрович с супругой, а затем, вплоть до Первой Мировой войны, эти комнаты занимала Ксения Александровна с семьей. Во время перестройки Нижней дачи, в течение двух лет, здесь жил Николай II с Александрой Фёдоровной. Сохранились всего два цветных изображения второго этажа ­– это кабинеты Александра II, которые существовали во дворце до устройства знаменитого Синего кабинета. И несколько фотографий Белой гостиной из семейных архивов Ксении Александровны. И всё, больше не от чего отталкиваться.
Но, на счастье, нашлись обои – на своих местах, в интерьерах, под внешними "слоями" более поздних. Художники-реставраторы снимали их и закрепляли на специальных листах с нумерацией и подписями, чтобы не перепутать, из какого интерьера фрагмент. Потом по ним разрабатывался рисунок для обоев первого и второго этажа.

— В 1979 году, когда Фермерский дворец передали от города в Дирекцию музеев и парков Петродворца, у нас практически не было мемориальных вещей, в отличие, например, от "Коттеджа", куда из эвакуации вернулись почти все предметы, кроме мебели. Дело в том, что в 1932 году, когда Фермерский дворец расформировали под дом отдыха, только небольшую часть предметов оставили в Петергофе, в "Коттедже", а основную передали в Царское Село, где в разграбленных комнатах княгини Юрьевской было решено воссоздать так называемую "женскую половину". Для этого вывезли много вещей из нашей женской половины, в том числе и мебель, например стульчик для моления из Спальни императрицы. Кстати, к открытию музея нам пришлось делать копию с оригинала, по-прежнему хранящемуся в фондах "Царского Села". Так вот, когда передали дворец дирекции, хранители фондового отдела начали подбирать предметы на определенное время и тему. Эта комплектация длилась почти три десятка лет. Иногда находили предметы с этикетками, из дворца. Многое пришлось искать по антикварным магазинам. Благодаря этой многолетней планомерной работе, по завершении реставрации музея его было чем обставить, не нарушив исторической достоверности.

— По сохранившимся описям предметов дворца можно было подобрать аналогичную исторической коллекции мебель, потому что к середине XIX века фабрики поставщиков Императорского двора идут на небольшое упрощение и удешевление в изготовлении мебели. Это, как правило, фанерованная мебель, её можно назвать типовой. Кресло, которое стояло во дворце императора, уже можно найти и во владениях его вельможи.
Но оставались и индивидуальные заказы. Мебельный гарнитур Синего кабинета, заказанный Андрею Ивановичу Туру, – это была единичная вещь. Его пришлось делать по проекту. То же самое касается Гостиной Марии Александровны, где уникальной гарнитур Генриха Гамбса создали специально для дворца . Проекты мебели для Синего кабинета и кабинета Марии Александровны разрабатывал Александр Гаврилович Леонтьев. Из мебельной мемориальной обстановки у нас только два кресла из Синего кабинета, их нашли по дворцовым этикеткам в антикварном магазине.

— 2009-2010 год, с осени по май, был периодом тяжёлой работы и большой ответственности. Мы, хранители дворца, Вадим Александрович Снакин, Ольга Владимировна Венгер и я, были дизайнерами, сметчиками, писали технические задания, торопили подрядчиков, монтировали, перевозили и расставляли предметы. Но я с удовольствием вспоминаю этот период. Было интересно и здорово работать. Когда музей создается, это самое запоминающееся время. На открытии были почётные гости ГМЗ «Петергоф»: Даниил Александрович Гранин, Антон Губанков, Светлана Дружинина. Лично для меня высшим комплиментом были слова Александра Гавриловича Леонтьева: "Когда вы ожидаете прибытия хозяйки?", — имея в виду императрицу Марию Александровну. Гости очень хорошо принимали дворец, критика была минимальной.
Единственный вопрос "с подковыркой" задал заместитель директора Эрмитажа по научной работе Георгий Вадимович Вилинбахов. Он спросил, почему в приёмной Александра II на камине сразу две фигурки Наполеона? На самом деле, в этом и других интерьерах дворца могли стоять по два или три одинаковых "героя". Но больше всего в Фермерском дворце было изображений Вильгельма I, любимого дяди Александра II. Судя по дворцовым описям, всё было так, как писал Александр II: "Дядя Вилли у меня везде".

— Нам постоянно хочется пополнять и дополнять экспозицию. Хранители фондового отдела изучают описи, знают, что нужно музею. Иногда происходят приятные добавления. Много лет назад, специально для кабинета Марии Александровны, купили набор для рисования — изящную шкатулку с акварелью, в готическом стиле. Но из-за отсутствия места в интерьере, где её можно было представить, она "не работала", была почти не видна посетителям. В прошлом году Ольга Сергеевна Кислицына привезла в кабинет этажерку, на ней очень удачно разместилась наша шкатулка, и теперь все могут разглядеть её узор и детали. Уже после открытия музея мы написали историческую справку-обоснование и перевезли из "Коттеджа" мемориальные предметы Фермерского дворца: флакончик для духов, вазочку из камня, маленький морской пейзаж И.К. Айвазовского, принадлежавшие императрице Марии Александровне, а также несколько цветочных кашпо из ее Гостиной.

— Многим посетителям нравится женская половина, особенно кабинет Марии Александровны, это самый нарядный и в то же время эклектичный зал Дворца. Если говорить об интерьере, куда приходишь и чувствуешь себя как-то особенно, то мне сразу приятно и хорошо в Столовой Фермерского дворца.

— Чем приятны маленькие дворцы Александрии, как мне кажется, это передачей атмосферы домашности, уюта. В Фермерском дворце складывается ощущение, что это вроде бы не музей, что здесь будто бы живут. Я надеюсь, нам удалось передать атмосферу и, возможно, бытовую сторону дворца того времени. Александрия в целом притягивает тишиной, умиротворенностью, сюда приезжают любоваться природой, а также красотой и теплом изящных императорских дач.