Рассмотрим особенности, в том числе очевидные, регулярного сада XVIII века – петергофского Верхнего сада, с кратким экскурсом в историю вопроса. Сад строился по замыслам Петра I подобно французскому Версалю. По наброскам царя архитекторы И. Браунштейн, позже – генерал-архитектор Ж.-Б. Леблон разрабатывали планы, садовые мастера Л. Гарнихфельт и А. Борисов осуществляли разбивку сада, инженер-гидравлик В. Туволков – придумывал фонтанные системы.

Одной из определяющих особенностей садово-паркового искусства является то, что развитие стилей в садах и парках не происходит резко или кардинально: во-первых, деревья не растут быстро, а во-вторых, площадь садов, как правило, "стабильна", связана с уже существующими на ней строениями и с трудом поддается перестройке. То есть новый стиль не возникает "рядом", старые сады перестраиваются с сохранением старовозрастных деревьев, прежней планировки, существующих построек. Исторические планы Верхнего сада наглядно демонстрируют динамику развития сада, но без кардинальных изменений его объемно-планировочной структуры.

Смена эпох и, как следствие, хозяев, их быта, жизненного уклада диктовали характер перестройки сада. Именно эти особенности не позволяют даже думать о полном восстановлении сада на ту или иную дату, особенно дату его закладки: невозможно собрать сотни садовников для обслуживания, восстановить утраченные здания и сооружения, представления о природе, характерные той или иной эпохе и воздействовавшие на посетителей и их эстетическое восприятие сада, а также побуждавшие собирать в саду всякие "редкости", которые в современном мире таковыми уже не являются. Ведь сегодня выращивание и разведение различных редких растений (редких на период XVIII и даже XIX веков) в эстетических целях может показаться неуместным чудачеством. Но исключить этот факт из истории садов и парков нельзя. Поэтому полностью воссоздать сад в эстетическом, познавательно-идеологическом аспекте "своей" эпохи просто невозможно. С другой стороны, сад – живой организм, созданный человеком и природой, он живет и изменяется согласно условиям времени, его нельзя музеефицировать, как любой архитектурный объект.

К списку "невероятностей" стоит добавить умаление издавна существующих плодово-ягодных садов, которые признавались "утилитарными", не имеющими ценности и просто не воссоздавались наравне с аптекарскими или кухонными огородами. Хотя из этого вытекает следующая особенность регулярного сада – его обязательное удовлетворение всем человеческим чувствам: зрению (эстетические характеристики сада), вкусу (плодово-ягодные культуры), слуху (шум воды – фонтаны или музыкальные площадки, сцены), обонянию (душистые травы, цветы), ощущениям (умиротворение, веселье, отдых, наслаждение).

Так в Верхнем саду зрительное удовлетворение достигалось за счёт перспективы и открывающихся эффектных видов сада, позволяющих восхититься многообразием парковых элементов, витиеватыми рисунками цветочных партеров и общим величием дворцово-паркового ансамбля. Строгие геометрические формы, их чёткая последовательность и упорядоченность, симметрия планировочной структуры с центральной осью относительно фасада Большого дворца возвышали человеческий разум над природным естеством.

При этом невероятная экспрессия барочных орнаментов партеров была чётко и строго регламентирована шагом посадки деревьев и кустарников, их породным составом, формой стрижки, местом расположения в общем плане.

Цветочные партеры восхищают своими витиеватыми волютами и узорными элементами, будто вырезанными скальпелем, не допускающими ни одной лишней веточки или цветочка, которые бы выбивались или нарушали эту живую картину. Здесь обнаруживается историческая особенность французских регулярных садов. "Кружевные партеры" (parterres de broderie) являлись продолжением богатого барочного убранства интерьеров дворцов, располагались вблизи здания и позволяли любоваться ими как с улицы, так и из окон здания.

Геопластика Верхнего сада также подчеркивала невероятный скачок в развитии отечественного садово-паркового искусства того периода. Наглядное доказательство тому – буленгрины и рабатки центрального партера наряду с барочным орнаментом цветников.

Также как и в архитектуре зданий, строгая подчинённость регулярного сада формирует всё его пространство, разделяя на отдельные "кабинеты" со своим убранством. Здесь встречаются цветочные ковры партеров, скульптурное убранство "коридоров", "залы" со стенами из живой изгороди под открытым небом – боскеты, тихие и порой интимные зоны отдыха – уютные навесы трельяжей, берсо и беседок, умиротворяющий вид водных зеркал прудов, аллегорические скульптуры фонтанов.

Верхний сад, как и многие регулярные сады, в свое время явился уникальной площадкой для демонстрации новейших достижений науки, которые также разнообразили "наполнение" сада и подчеркнули его богатство. Водоподводящая система фонтанов дворцово-паркового ансамбля, создание сложной гидравлической системы, обеспечивающей фонтаны водой, и сегодня является отдельной главой в истории Петергофа.

Сегодня Верхний сад сохраняет свою историческую эстетическую организованность исключительно за счет невероятных усилий сотрудников садово-паркового отдела ГМЗ "Петергоф". "Зелёный материал" в большей части уже достиг и частично приближается к своему вековому сроку жизни, но и он не вечен. Так эстетическое и биологическое состояние большей части плодовых деревьев сада уже не позволяет достигать "вечной весны".

Поддержание главной особенности Верхнего сада, заключающейся в назначении и многообразии "зелёного материала", характерного для каждой эпохи, сегодня уже из разряда "невероятного". Сад совершенно очевидно нуждался в реставрации и обновлении, чтобы остаться нашим Эдемом, удовлетворяющим все чувства современного посетителя.