— Наверное, правильнее будет сказать, что меня привели в эту профессию. После окончания Санкт-Петербургского архитектурно-строительного колледжа в 1997 году я год работала мастером в строительной компании, занимающейся ремонтами и отделочными работами. В 1998 устроилась в организацию, где недавно образовался "фасадный участок", который занимался ремонтно-реставрационными работами на зданиях в исторической части города. Меня "взяла под крыло" начальник участка Голубева Людмила Михайловна. Она учила названиям каждого архитектурного элемента на фасаде, составлению дефектных ведомостей и смет, вплоть до технологической последовательности видов работ и организации реставрационного процесса на объекте. Это было очень интересно. Хотелось уловить и запомнить каждое слово. Людмила Михайловна рассказывала о тонкостях каждого этапа реставрации, каждого элемента. Много времени провела на ярусах лесов, хотелось понять: как, что и в какой последовательности. Смотрела как работают на объекте бригады – монтажники, кровельщики, каменщики, плотники, штукатуры, маляры, лепщики, позолотчики. Очень повезло учиться у настоящих реставраторов старой школы. Как красиво они работали: все движения отработаны, уверены – и по завершении получается такая красота. Её так много вокруг, по всему городу. Все объекты – настоящие шедевры архитектуры. Принимать участие в сохранении и реставрации красоты – это очень приятно.

— Самое сложное – это всё предусмотреть заранее. Каждый объект уникален и везде выявляются какие-то тонкости и особенности, которые невозможно узнать до начала работ. Особенно если объект – действующий музей или административное здание. После начала реставрационных работ, при вскрытии конструкций и деталей часто возникает необходимость уточнить уже имеющиеся проектные решения. Самым дефицитным ресурсом в этой ситуации становится время.

— Конечно, это трудности, связанные с удаленным режимом работы. Наших сотрудников, подрядных и государственных организаций, с которыми мы взаимодействуем при осуществлении деятельности по сохранению объектов культурного наследия. Не всегда удавалось оперативно решать возникающие вопросы.

— На западном фасаде Екатерининского корпуса обнаружены несколько деревянных резных капителей коринфского ордера. Под одной из них на поверхности кирпичной кладки оказалась карандашная надпись XVIII века, относящаяся к периоду постройки здания. Надпись законсервирована. Деревянные исторические капители передаются хранителям. Ещё при реставрации фундамента западного фасада в грунте обнаружили известняковый фрагмент балюстрады Дворца "Монплезир". Его тоже передают на хранение.

— Уметь делать что-то, что приносит пользу, делать это хорошо и получать от этого удовольствие.

— Безусловно, помогает интуиция, которая как раз и слагается из знаний и опыта!

— Конечно, смешанные! А если серьезно, то перед нами стоят разные задачи. Причём изменение смыслов деятельности от Браунштейна и Леблона к тому же Бенуа заключалось в том, что каждому последующему приходилось все больше сохранять, а не строить. Таким образом, я уже практически чистый консерватор.

— Конечно, смешанные! А если серьезно, то перед нами стоят разные задачи. Причём изменение смыслов деятельности от Браунштейна и Леблона к тому же Бенуа заключалось в том, что каждому последующему приходилось все больше сохранять, а не строить. Таким образом, я уже практически чистый консерватор.

— Читайте 73-ФЗ: "любое новое строительство на территории объекта культурного наследия федерального значения категорически запрещено". А так... открытое хранение скульптуры и Яхт-клуб в Купеческой гавани.

— Китайский дворец в Ораниенбауме и Вольеры в Петергофе. Вопрос "почему?" мне странен, но если отвечать, то это три невероятных по подлинности и сохранности объекта...

— Про соотечественников умолчу, чтобы никого не обидеть, хотя есть очень сильные. А так, в первую очередь, Peter Zumtor, Sou Fujimoto, Renzo Piano и т.д.